ДНИ И НОЧИ
О, Господи, как жить хочу,
Подставив грудь свою мечу!
----------------
Алла Липницкая.
Устав от двухсуточного ожидания, женщина села в кровати и с тоской посмотрела на лежащее рядом тело мужчины.
– Хочу жить! – надрывным голосом проговорила она, и пылающей ладонью провела по междуножью мужчины.
– А я спать! – сотрясаясь от мучительного кашля, отозвался мужчина.
Женщина откинулась на подушку и уже до рассвета не сомкнула глаз.
На третьи сутки мужчина сказал:
– Мне жаль…
Он снова закашлялся.
– Не можешь… – заключила женщина.
– Может, подождать ещё? – предложил мужчина.
– Напрасно это…– выдохнула женщина и привела в дом другого мужчину.
Этот уже несколько лет пребывал на пенсии, но зато не кашлял.
– Хочу жить! – пояснила женщина.
– Живи! – ответил пенсионер.
Женщина подала ему в кровать бокал отменного вина, и тогда он стал громко икать и запел похабные песни.
Закрыв глаза, женщина слушала его пение, и оттого, что слова песен были уж очень непристойными, жить ей захотелось ещё нестерпимее, и ещё настойчивее её рука потянулась к заветному месту.
– Ты чего? – сжался пенсионер.
– Хочу жить!
– Поздно!
Женщина убрала руку, и вдруг ей показалось, что она умирает. «Жить!» - вырвался из горла сдавленный стон, но пенсионер уже спал.
Возмущённая настолько, насколько способна возмутиться женщина, она включила лампу и потребовала, чтобы пенсионер убирался. Ошалело моргая, тот посмотрел на ночное окно, а потом, сбросив на грудь седую голову, сладостно заплакал.
Теперь они плакали вместе: она – потому что хотела жить; он – потому что жизнь опостылела.
Наконец, он сказал:
– Дай ещё винца!
Она дала.
– Не торопись, – просила она, – пей аккуратненько.
Он не торопился. Придерживая одной рукой стакан, он другой рукой водил по рыхлому плечу женщины.
В глазах женщины сверкнул радостный блеск надежды, но после того, как её рука вновь попыталась ощутить присутствие того самого места, блеск незамедлительно погас.
– Нет! – заключила женщина. – Убирайся!
Пенсионер в последний раз оглядел пустые, вислые груди женщины и стал проталкивать свои усохшие ноги в давно не глаженые штанины брюк.
Он ушёл.
Вместе с ним ушла ночь.
Потом уходили дни.
Потом уходили ночи.
В одну из ночей женщина вдруг почувствовала, что слёз в ней больше не осталось, и что взамен им, пришла странная лёгкость.
«Жить не хочется, – догадалась она, – и лучше бы умереть».
И умерла.
Комментариев нет:
Отправить комментарий